НАЦИОНАЛЬНЫЙ вопрос относится к вечным, "проклятым" вопросам российской истории. При этом, как ни парадоксально, за тысячелетие, объединив сотни народов, наши предки создали великое государство, целую вселенную, органично интегрировав в русскую культуру татар, евреев, немцев, армян, грузин, поляков и многих других, создали великую русскую культуру.

 Практически каждый представитель нерусского этноса с гордостью может назвать десятки достойных представителей своего народа, занимавших видные места среди российских государственных деятелей, военачальников или деятелей культуры то ли в бывшей царской России, то ли в Советском Союзе, то ли в нынешней России. Периоды наибольшей государственной мощи и культурного расцвета Российского государства всегда совпадали с периодами наибольшей открытости России и коренного русского народа к другим народам, населяющим империю, наибольшей терпимости и готовности интегрировать эти нации и народности, говорящие на иных языках и исповедующие другие религии, в единую русскую языковую, культурную среду, тем самым обогащая как эти народы, так и саму многонациональную русскую культуру. В эти периоды Россия, подобно нынешним Соединенным Штатам, направляла таланты и энергию многих народов на дело служения своему государству, а не на выяснение отношений, кто главнее или старше. Этому способствовало и следующее обстоятельство - русский народ, будучи коренным, оказался разбросан по бескрайним просторам России. Он не имел сильно выраженной этнической самоидентификации, и именно государство первоначально организовало его для совместной хозяйственной деятельности и для отражения внешних угроз. Таким образом, государственное начало традиционно в организации жизни общества имело доминирующее значение. Это, с одной стороны, решало многие проблемы хозяйственной, военной и политической мобилизации перед внутренними, внешними и климатическими вызовами, но с другой - сковывало творческое, спонтанное самовыражение отдельных индивидов. Но, как бы то ни было, традиционное доминирующее положение государства в жизни русского народа способствовало формированию у него скорее не этнической идентичности, а государственной. Чувство принадлежности к государству было намного сильнее, чем к этнической группе. Не случайно, оказавшись без поддержки и опеки государства, миллионы русских за пределами Российской Федерации испытывают большие трудности в адаптации к новым условиям. Они перестали ощущать принадлежность к тому государству, где живут, перейдя в разряд "некоренных". И причина здесь в том, что столетиями они мало заботились о самоорганизации на этнической основе.

Такая идентичность русских (скорее государственная, чем этническая) была благодатной почвой для того, чтобы и другие этнические группы, нации и народности, населявшие Российскую империю, также могли обрести державно-государственнический идентитет и не испытывать никаких морально-психологических, этнических или религиозных преград на пути служения Российскому государству. Получалось, что вопрос "коренной или некоренной народ, культура и язык" в значительной степени снимался фактом державно-государственнической идентификации себя как русскими, так и нерусскими народами империи.

Это измерение было еще более усилено в советский период развития нашей страны, когда вместо этнической или державно-государственнической идентичности нашим народам предлагалась классовая и идеологическая идентификация.

Однако при всем этом следует отметить, что окончательно снять межэтнические проблемы не удалось в рамках ни Российской империи, ни советской идеологической империи.

Этническое начало нет-нет да и проявлялось и у русских, и у так называемых нацменов. Хотя справедливости ради надо сказать, что проявлялось оно не столько в народе, сколько в государственно-чиновничьей среде в силу ограниченности этих людей. Имперское наднациональное измерение, которое обеспечивало межнациональный и межрелигиозный мир в России, а затем и в СССР, заменялось вспышками русского национализма, выражавшегося в различных кампаниях по русификации национальных окраин, в ограничении возможностей развивать национальный язык и культуру на исконных для этих этнических групп территориях, в ограничении или ликвидации всех возможностей для национально-культурной самоорганизации национальных диаспор в больших городах России. Увы, подобные действия приводили к росту межнационального напряжения, недоверию между различными этническими группами. А введение в оборот концепции "старший брат" и "младший брат" в столь чувствительную сферу способствовало дважды в XX веке разрушению нашей исторической родины.

К сожалению, и коммунистам, которые считали, что национальный вопрос является частью социального вопроса, не удалось преодолеть конфликты и противоречия в межнациональных отношениях ни по вертикали (Москва - национальные республики), ни по горизонтали (отношения между представителями различных наций и народностей).

Наличие таких явлений, как отказ в приеме на работу по признаку национального происхождения, и инструкции по кадровым вопросам, ограничивающие доступ представителей неславянских национальностей в центральные органы партийной и государственной власти, дискредитировали формально провозглашенные принципы коммунистического интернационализма и способствовали дальнейшему росту напряженности и недоверия между представителями разных национальностей.

Политика перестройки, начатой Горбачевым и реформистским крылом КПСС, изначально оказалась обреченной. Желая изменить все и сразу, Горбачев и его соратники пошли на ничем не подкрепленные радикальные реформы одновременно в экономической, политической сферах и в сфере национально-государственного устройства страны.

Не стану сейчас говорить о причинах распада страны, хотя очевидно одно: реформаторы из ЦК КПСС затеяли все перемены и реформы, чтобы было лучше, а получилось, говоря словами современного классика, как всегда. В итоге попытка радикального изменения прежней системы национально-государственного устройства, которая не обеспечивала органической интеграции наций и народностей СССР в единый советский народ, обернулась катализатором процесса сначала суверенизации, а затем и распада страны.

Для того чтобы осознать, какие изменения необходимы как в сфере национально-государственного строительства, так и в межэтнических отношениях в российских регионах и национальных республиках, следует учесть уже имеющийся трагический опыт реформирования СССР.

Сегодня, как и в годы перестройки, перед руководством страны стоит задача усовершенствования национально-государственного устройства, чтобы наконец построить эффективно функционирующую федеративную систему власти с реальным равенством между субъектами Федерации и обеспечить условия для безболезненной интеграции в единую русскую языковую и культурную среду представителей национальных диаспор, насчитывающих миллионы. Трагический опыт перестройки национально-государственного устройства должен быть для нас постоянным напоминанием о том, что в этой тонкой и деликатной сфере категорически нельзя рубить сплеча, как требуют многие горячие головы. Вслед за СССР можно загубить и Россию.

Важно иметь в виду следующее. Разговоры о территориальном переделе и реформировании статусов субъектов единого государства начались не сегодня, как многие полагают, а в 1990 году. Тогда под давлением Горбачева съездом народных депутатов был принят закон, фактически уравнивавший в правах союзные республики с автономиями в их составе. Это спровоцировало сепаратизм автономий и союзных республик. Усугубил положение новоогаревский процесс. Предполагалось, что обновленный Союзный договор на равных должны были подписать руководители и союзных республик, и автономий.

Сейчас, говоря о национально-государственном переустройстве, необходимо учитывать актуальность приведения законодательства территорий и национальных республик в соответствие с Конституцией РФ.

Одним словом, во главу угла должен быть поставлен принцип постепенности и осторожности при соблюдении главенства Конституции (до этого необходимы, естественно, ее изменения - устранение внутренних противоречий). Второй этап - пересмотр с точки зрения конституционности отдельных законов и других правовых норм. Третий этап - отказ от практики заключения фактически неконституционных двусторонних договоров "Центр - субъект Федерации" и одновременный возврат к идее заключения нового, усовершенствованного федеративного Договора как неотъемлемой части Конституции.

В связи с реформированием национально-государственного устройства нельзя не остановиться еще на одном важном вопросе, обсуждаемом в последние годы как губернаторами, так и представителями федерального Центра. Речь идет о необходимости восстановления властной вертикали, разрушенной во времена радикальных реформ эпохи перестройки и до сих пор не восстановленной до конца.

Многие как в Москве, так и в регионах, учитывая ограниченность рычагов воздействия федеральной власти на губернаторов и признавая необходимость консолидации власти по вертикали для более эффективной мобилизации ресурсов и реализации целенаправленной политики, требуют отмены выборов губернаторов и других глав субъектов Федерации, замены их назначенцами президента с/или без согласия Законодательного собрания субъекта Федерации. Некоторые ссылаются при этом на российскую историческую традицию государствостроения. Таким территориям на периферии, как Польша, Финляндия и Бухарский эмират, позволялось иметь особые статусы, однако асимметрия на периферии уравновешивалась жесткой централизацией в самой России. В нынешних условиях вряд ли было бы оправданно идти на радикальный слом сложившейся системы национально-государственного устройства.

Однако начавшаяся дискуссия по данному вопросу дает возможность определить основной вектор реформы государственного устройства в этой части. По всей видимости, и в нынешних условиях возможен переход к системе назначаемых губернаторов в российских областях и краях. При этом не исключена возможность укрупнения и образования земель из нескольких областей. Однако вряд ли на данном этапе было бы целесообразно полностью отказываться от принципа выборности в национально-территориальных образованиях, особенно в крупных. Правда, видимо, придется изменить названия должностей лидеров национальных республик и ликвидировать институт президентов. Ведь в конечном итоге мы хотим иметь настоящую федеративную систему. Действуя таким образом, можно было бы избежать крайностей в предложениях по реформе национально-государственного устройства: полного выравнивания прав всех субъектов, укрупнения субъектов Федерации с ликвидацией нынешнего деления страны на области, края и национально-территориальные образования, отмены выборов глав субъектов Федерации, с одной стороны, и с другой - полного превращения нашей страны в конфедерацию в составе Союза суверенных государств с очень слабым Центром этой конфедерации.

Помимо проблемы национально-территориальных образований, от правильного определения места которых в нашей Федерации зависит как судьба Российского государства, так и способ решения национального вопроса в стране, мы сталкиваемся в настоящее время, в совершенно новых условиях, с проблемой национальных диаспор, проживающих в российских регионах и национально-территориальных образованиях.

Принципиально иная, чем раньше, ситуация с представителями некоренных народов в России сегодня связана с тем, что миллионы людей, которые в СССР считали себя коренными - армяне, грузины, азербайджанцы, казахи, украинцы и другие, - после распада СССР моментально с формальной точки зрения в России стали некоренными, так как на их исторической родине образовались самостоятельные независимые государства. Помимо этого, надо сказать, что советская идеологическая империя в лице своих руководителей, чтобы сохранить целостность страны, где процент русского населения постоянно сокращался, с одной стороны, подчеркивала особую роль и значение русских в СССР, с другой - в еще большей степени способствовала затушевыванию особенностей истории, культуры, психологии русского народа, пытаясь ценой денационализации основного этноса империи создать некий усредненный, лишенный национальной специфики советский народ. При этом учитывалось и то, что численность нерусских к началу перестройки фактически сравнялась с численностью русских, и то, что принципы социалистического интернационализма и солидарности, на которых держалась страна, наряду с наличием Палаты Национальностей Верховного Совета СССР, по крайней мере с формальной точки зрения, и в идеологической, и в институциональной сфере создавали определенные защитные механизмы против проявления шовинизма или национализма, против дискриминации по национальному или религиозному признаку при найме на работу и карьерном продвижении, в других сферах жизнедеятельности общества. Хотя в отдельные периоды нашей истории существовали инструкции и негласные распоряжения по кадровым и иным вопросам, создающим напряженность в межнациональных отношениях, вплоть до распада СССР и запрета КПСС партия и советская власть не только декларативно (пусть и с отмеченными оговорками), но реально стояли на защите принципов интернационализма. Каждый гражданин мог обратиться в соответствующие партийные и советские институты в случае нарушения его прав по национальному признаку и по закону должен был получить защиту от произвола.

Необходимо отметить, что миллионы людей, которые после распада СССР стали в России некоренными, психологически все еще рассматриваются как часть российского народа. Ведь их предки жили в России в течение нескольких последних столетий и участвовали в становлении как русской культуры, так и Русского государства.

Но все же следует отметить, что, если мы хотим сохранить межнациональный мир и органически интегрировать все этнические группы в единый российский народ, необходимо ясно осознавать сложившиеся реалии.

Во-первых, в новой России за последние несколько десятилетий впервые русские оказались доминирующим большинством.

Во-вторых, с отстранением КПСС от власти и отменой марксизма-ленинизма как доминирующей и единственной идеологии в общественном сознании на второй план отошла идея социалистического интернационализма, классовой и национальной солидарности.

В-третьих, к сожалению, становление новых государств на пространстве бывшего Советского Союза пошло не по пути развития гражданского общества и демократических ценностей и институтов, а скорее наоборот, национальное измерение становления этих государств вытеснило гражданское, демократическое измерение. В итоге во многих странах стали брать верх настроения национальной нетерпимости, создаваться проблемы и трудности для некоренного населения на национальной и религиозной почве. В ряде случаев эти тенденции привели к открытым межнациональным столкновениям с кровавым исходом.

В-четвертых, русский народ в большей степени, чем любой другой из народов бывшего СССР, оказался не подверженным националистической истерии, проявлениям национальной или религиозной нетерпимости. Это подтвердилось в годы становления независимой России, когда он, как и другие народы, проходил путь этнической самоидентификации, которая в предыдущие периоды российской истории находилась в зачаточной форме и практически полностью заменялась государственной идентичностью.

В-пятых, после роспуска Верховного Совета РФ с его Советом Национальностей в 1993 году фактически оказался ликвидированным последний институт власти, который мог бы выразить специфические интересы не только национально-территориальных образований, что в какой-то мере компенсируется присутствием их лидеров в Совете Федерации, но и интересы всех в совокупности национальных групп многонационального российского народа.

Из этого следует, что и в нынешней России проблемы межнациональных отношений и интеграции национальных диаспор в существующую русскую культурную и языковую среду в силу объективных и субъективных причин в значительной степени отодвинуты на периферию политической, идеологической и социальной жизни. В результате в мегаполисах и местах компактного проживания "некоренных" народов периодически возникает напряжение на межнациональной основе.

Создается впечатление, что мы из одной крайности - полной денационализации русских в интересах сохранения идеологической империи - переходим к полному игнорированию факта наличия многомиллионного населения страны, представляющего национальные диаспоры в России, вопросы интеграции которых в русское общество, языковую и культурную среду в значительной степени пущены на самотек. Такие ключевые проблемы для них, как сохранение собственного языка, культуры, представительство в органах власти, в правоохранительных структурах, в бизнесе, стали их личным делом и зависят во многом от доброй воли или милости местных властей. Отсюда и такие уродливые явления, как фактически культивируемые в СМИ и в некоторых политических и административных кругах нетерпимость и неприязнь к так называемым лицам кавказской национальности, грубые нарушения их прав при регистрации и приеме на работу и целый букет проблем, связанных с пренебрежением правами и потребностями этих диаспор.

Не стану приводить подробный перечень мер, необходимых для защиты прав национальных диаспор, для сохранения их языка, культуры, предлагать меры, призванные органично интегрировать эти национальные группы в единую русскую культуру, обеспечивать их адекватное и достойное представительство во всех сферах жизнедеятельности общества. Но отмечу - если пустить разрешение этих проблем на самотек в надежде, что процесс становления элементов гражданского общества сам собой приведет к торжеству либеральных ценностей, личной свободы и прав человека, равенства всех перед законом и что на этой основе произойдет органическое развитие и становление национальных диаспор в качестве субкультур в рамках доминирующей русской культуры, то, боюсь, мы столкнемся с серьезным ростом межнациональных конфликтов и противоречий.

Задача новой, демократической России - обеспечить условия для того, чтобы каждый индивид, каждая этническая группа чувствовали принадлежность к Российскому государству и осознавали себя в России как дома и чтобы каждый индивид и каждая этническая группа чувствовали себя частью русской культуры и языкового пространства. Задача государства обеспечить необходимые для этого условия.

Я убежден, путь России к возрождению и державной мощи, и культуры пролегает, как в лучшие времена царской России и Советского Союза, через использование творческой энергии населяющих нашу страну народов, с тем чтобы они использовали свои силы не на конфликты друг с другом, гибельные для страны, а на созидание. Надо сделать все от нас зависящее, чтобы развитие межнациональных отношений пошло именно по этому пути.